Без дома, без паспорта, без перспективы на завтрашний день

Понятие бомж пришло на смену синониму советского периода «БИЧ» – бывший интеллигентный человек. Когда в лексикон украинцев в средине 90-х вошло слово бомж, то поначалу оно так же имело значение аббревиатуры – без определенного места жительства. Со временем слово бомж обрело нарицательный смысл и стало напрямую ассоциироваться с к социальным дном. Сегодня это уже скорее собирательный образ людей опустившихся, бродяг и просто нищих. Так кто же они такие – люди, которые в силу различных обстоятельств потеряли документы, окончательно спились, полураздтые, давно не мывшиеся и не имеющие своего угла? С этим вопросом мы обратились к бессменному со средины 80-х годов минувшего столетия руководителю Запорожской областной организации Красного креста в Запорожской области Константину Силину.

– Константин Алексеевич, Красный крест как организация оказывающая гуманитарную помощь в том числе и опустившимся людям может знать сколько их обитает в Запорожье?

– Когда речь заходит о статистике лиц без определенного места жительства, все почему-то считают, что Красный крест ведет их учет. Но статистика – не наша функция. Мы пытаемся насколько в силах и возможностях Красного креста обеспечить этим людям человеческие условия существования – кормим, одеваем, как можем, помогаем им в оформлении документов, пристраиваем на лечение. По моим многолетним наблюдениям, а за время моей работы в Красном кресте сменилось, если можно так выразиться не одно поколение бомжей, в Запорожской области бомжуют около 5 тысяч человек. Из них две трети зимуют в Запорожье. Обращаю внимание – зимуют. Весной основная масса этих людей уезжает в сельские районы, где нанимаются на работу к преимущественно заезжим овощеводам. Назовем это так. Работают там до осени. На зимовку возвращаются в Запорожье. Живут в теплотрассах. Самое печальное в этой истории, что возвращаются они без денег. Перед отъездом их, как правило, подпаивают, отбирают заработанное, зачастую избивают и отпускают в белый свет. С многочисленными гематомами они предстают перед нами – работниками Красного креста. К сожалению, их работодатели относятся к ним не как к людям, обладающим человеческим достоинством. И это печально. Подобная практика обращения с бомжами существует уже много лет и пресечь это, поистине скотское отношение, пусть и к опустившимся людям, ни общество, ни тем более государство не пытается. А мы идем в Европу.

– Обрисуйте некий собирательный образ современного бомжа.

– Это преимущественно мужчины работоспособного возраста от 40 до 50 лет. Могу с высоты своего опыта сказать, что за последнее время контингент бомжей помолодел. По понятным причинам, долго эти люди не живут. Мало кто из них преодолевает 50 летний барьер.
На социальное дно эти люди в основном попадают после освобождения из тюрем. Вышел человек из тюрьмы, а его квартира или право на какую-либо часть жилплощади ему уже не принадлежит. Обычно квартир этих людей лишают их же родственники. Как правило, в местах лишения свободы будущий бомж заболевает туберкулезом. По выходу из тюрьмы с таким диагнозом устроиться на работу просто невозможно. А как, скажите, найти работу больному, если сегодня на работу не берут молодых и здоровых.
Второй распространенный путь десоциализации – беспросветный алкоголизм, когда пропивается все до последней нитки. Ну и, конечно же, у бомжей отсутствует сила воли бороться за сохранение минимального социального статуса. Желание идти по пути наименьшего жизненного сопротивления становятся определяющей чертой характера этих людей. Как итог всего вышесказанного – человек спускается в прямом и переносном смысле в теплотрассу.

– Насколько эти люди способны к обратному возвращению в общество?

– К сожалению, таких примеров крайне мало. Превращение в бомжа – билет в один конец. В качестве примера приведу следующий случай, что называется, из жизни. Был у нас постоянный подопечный по имени Вася. Мы его пытались вернуть в общество. Помогли оформить паспорт, направили в Веселянский противотуберкулезный диспансер, где он подлечился. Восстановили ему группу инвалидности, что обеспечило ему денежное довольствие. Нашли его сестру в Черкасской области, которая приняла его к себе. Но он, пожив с ней какое-то время, опять подался бомжевать. Больше мы его не видели.
Как ни банально это звучит, но всем нам, особенно родственникам, освобождающихся из мест лишения свободы, нужно уметь прощать. Отвернуться от такого человека – значит направить его на улицу. Откуда окончательно спившемуся, в компаниях ему подобных, вырваться крайне трудно.
В борьбе с этим постыдным, а порой небезопасным явлением, государство должно сказать свое веское слово. Еще в конце 90-х Красный крест совместно с органами социальной защиты горисполкома пытались обеспечить постоянную работу приюта, который располагался по переулку Кузнечному, что возле «Укрграфита». Определенное время нам это удавалось. Там работала медсестра, приют был оборудован необходимой бытовой техникой. Кстати, аналогичные приюты для бездомных функционируют в той же Польше, которая еще недавно не сильно отличалась от нас. Но впоследствии это помещение было закрыто на ремонт и отошло к Укрграфиту.

– Эти люди опасны для общества?

– К нам довольно часто приходят сотрудники полиции с фотороботами розыскиваемых, просят помочь в идентификации. А это свидетельствует о том, что уровень маргинализации среди них высок. Они между собой часто дерутся. Наверняка могут и друзей-собутыльников «порешить». Очевидно, что жизнь для них – копейка…
В этой ситуации Красный крест во внутреннем дворе нашего офиса продолжает свою миссию гуманитарной поддержки наших опустившихся сограждан. Ежедневно наши работники обеспечивают горячими обедами всех, кто обратился к нам за помощью. Так сегодня в меню 450 граммов ячневой каши с печенью, маринованные овощи, горячий чай, хлеб. Никто от голода не умирает. Единственная просьба к нашим властям – установить во внутреннем дворе биотуалет. Необходимость в нем, когда ежедневно в одном месте обедают до сотни человек, привыкшие жить и оправлять свои потребности на улице, очевидна всем. Кроме бомжей ежедневно к нам обращаются сотни переселенцев. Красный крест помогает местным властям решать острые социальные вопросы тысячам членам запорожской громады, которая исчисляется миллионами гривен, а у города нет денег для оборудования цивилизованного, отвечающего санитарным нормам, санузла.

– Милостыня, которая подается горожанами, это акт проявления гуманизма или спонсирование алкоголизма?

– Я считаю, что деньги этим людям в руки давать не следует. Хочешь помочь человеку – дай ему продукты, одежду.