Ехал ли Пушкин через Александровск?

Принято считать, что Александру Сергеевичу Пушкину довелось побывать в нашем городе. Произошло это в 1820 году, когда он вместе с семьей генерала Раевского ехал из Екатеринослава на кавказские минеральные воды лечиться.
Современный исследователь В. Рогов считает, что они выехали из Екатеринослава не позже 28 мая, значит, где-то 29 или, в крайнем случае, 30 мая, А. С. Пушкин вместе со своими спутниками проследовал через Кичкасскую переправу.
Приятно, что в первый свой приезд в Украину Александр Сергеевич посетил, хотя и мимоходом, наш край.
Что мы знаем об Александровске времен Пушкина?
В 1806 году был образован Александровский уезд и Александровск стал уездным городом Екатеринославской губернии. Была учреждена должность городничего, открылась почтовая контора, действовали городская дума, уездный и нижний земский суды, уездное казначейство, дворянская опека, появились стряпчий, землемер, врач с двумя помощниками и бабкой-повитухой. Тогда же утвержден герб Александровска: на зеленом поле – черный лук с тремя стрелами, направленными вниз.
Уездный городок был одним из самых незначительных в Екатеринославской губернии. Так, в 1804 году в посаде (еще до объявления Александровска уездным городом) насчитывалось 387 дворов и две тысячи жителей.
Думается, что к моменту проезда Александра Сергеевича через Кичкасскую переправу в 1820 году город мало чем изменился.
Сохранилась картина художника Г. Лисечко, на которой запечатлен старый Александровск в двадцатые годы ХІХ века.
В центре картины на огромной площади, вернее бы сказать, на огромном поле, возвышается собор. Его окружают со всех сторон низенькие глинобитные мазанки сплошь под соломенной крышей. На переднем плане расположен постоялый двор, посреди двора большая мажара, с которой носят под присмотром хозяина работники мешки в деревянный амбар, что стоит рядом. А за площадью и до самого Днепра – хатки александровских обывателей.
“Большая деревня”, – как сказали бы мы сейчас.
За Днепром виднеется остров Хортица, а справа, почти у самого горизонта – Кичкасская переправа.
Немощенные улицы, по которым ранней весной и поздней осенью ни пройти, ни проехать. Убогость и нищета так и веет от всей картины.
Таким предстал наш город Александру Сергеевичу Пушкину, когда он в мае 1820 года проследовал через Александровск.
Так говорит традиция.
Но проследовал ли? Откуда мы знаем, что Александр Сергеевич и его спутники проехали через Александровск? Из единственного источника – сохранившегося письма генерала Н. Н. Раевского своей дочери Екатерине с кавказских минеральных вод. Привожу ту его часть, которая относится к Александровску, полностью:
“13-го июня (1820 г.) Горячие воды.
Где ты, милая дочь моя Катенька? Каково твое здоровье и сестры твоей Аленушки? – вот единственная мысль моя, которая и во сне меня не оставляет. Я никаких планов не делаю, пока не получу от вас известия; последнее имел в Киеве от 6-го мая. Выехал я 19-го, 21-го ночевал в Смеле, отпустил сестер поутру в Каменку, сам же поехал в Сунки для некоторых испытаний на винном заводе и приехал к матушке вечером…
Я выехал из Болтышки после ночлега, позавтракал у Аграфены Ивановны (Величковской, соседки Раевских) и пустился в путь.
В Елисаветграде (ныне – Кировоград) остановился у Фундуклея, где нашел доктора Бетриха. Первый жаловался, что люди мало пьют водки, второй – что мало больных. Из Елисаветграда ехал я некоторое время Николаевской дорогой, потом повернул влево на Кременчугскую, не доезжая его, повернул вправо на Екатеринославль (ныне – Днепропетровск) ввиду Днепра нагорным берегом; места прекрасные, река излучистая, во всей своей красоте.
В Екатеринославль приехал в десятом часу ночи, к губернатору Карагеоргию, который имел удар от паралича, но болезни своей не знает. Екатеринославль на прекрасном месте расположен вдоль Днепра. Город не обширный, улицы и дома чистые, и при каждом сад, что составляет картину весьма приятную.
С горы, которую предположено застроить, в хорошую погоду виден Павлоград в 70-и верстах расстояния. На сей высоте заложена была церковь императрицей Екатериной, которой величиной мало в Европе равняться могут, – она оставлена, тут валится дворец, в котором жил князь Потемкин, при нем прекраснейший, но запущенный сад, обширный, с прекрасными деревьями, коим окружающие степи цену прибавляют.
Великий князь Николай Павлович, смотря на дворец, повторил слышанные слова: этот человек все начинал, ничего не кончил.
Потемкин заселил обширные степи, распространил границу до Днестра, сотворил Екатеринославль, Херсон, Николаев, флот Черного моря, уничтожил опасное гнездо неприятельское внутри России приобретением Крыма и Тавриды, а не закончил только круга жизни человеческой, не достигнув границы, ей предназначенной, умер во всей силе ума и тела!
В Екатеринославле переночевал, позавтракал и поехал по Мариупольской дороге. В 70-и верстах переправился через Днепр при деревне Нейенбург (ныне – Малышевка), – немецкая колония в цветущем положении, уже более 30-и лет тут поселенная. Тут Днепр только что перешел свои пороги, посреди его – каменные острова с лесом, весьма возвышенные, берега также местами лесные, словом виды необыкновенно живописные, я мало видел в моем путешествии, кои бы мог сравнить с оными.
За рекой мы углубились в степи, ровныя, одинакие, без всякой перемены и предмета, на котором бы мог взор путешествующего остановиться, земли, способные к плодородию, но безводные и посему мало заселенные. Они отличаются от тех, что мы с тобой видели, множеством травы, ковылем называемой, которую и скот пасущийся в пищу не употребляет, как будто бы почитает единственное их украшение. Надобно признаться, что при восходе или захождении солнца, когда смотришь на траву против оного, то представляется тебе чистого серебра волнующееся море. Близ Мариуполя открыли глаза наши Азовское море”.
Здесь остановимся и прервем цитирование обстоятельного письма генерала. Дальше он с такими же подробностями поведал дочери о своем путешествии от Мариуполя до Железноводска. И закончил свое письмо писать 6 июля.
Вот тот единственный известный источник о путешествии А. С. Пушкина с семейством генерала на кавказские минеральные воды.
При первом чтении бросается в глаза, что Раевский приводит в нем много красноречивых деталей, дает, пусть и краткую, но яркую характеристику своих впечатлений и ощущений от путешествия. Чего стоит одно упоминание владельца гостиницы Фундуклея и доктора Бетриха!
Далее. При упоминании деревни Нейенбург генерал сообщает время ее основания, что указывает на то, что при проезде через нее и при переправе здесь на другой берег Днепра он разговаривал с кем-то из местных жителей.
За этим следует характеристика островов, из которой следует, что семья Раевских вместе с Пушкиным видела их только сбоку, не проезжала мимо Хортицы, ибо тогда впечатления могли быть другими (вспомните: “…каменные острова с лесом”!..).
И самое главное – “За рекой мы углубились в степи”… Получается, генерал сам сообщает, что они не ехали по дороге, соединявшей тогда переправу с городом Александровском. Она шла вдоль берега Днепра. Участок этой дороги, вымощенный булыжником, сохранился в районе Дома обуви, там, где теперь расположена трамвайная линия. Оттуда она поднималась к теперешней площади Пушкина и поворачивала по бывшей улице Школьной к форштадту.
Если бы Раевский по ней проехал, то, будучи человеком очень наблюдательным, обязательно упомянул бы какие-то детали, как он обычно делал это до и после в своем письме дочери. А так – “за рекой мы углубились в степи”!
На старых картах, которые мне удалось изучить, хорошо видно, что от Кичкаса одна дорога уходит по берегу Днепра к Александровску, другая – прямо поворачивает от Кичкаса в степь.
По ней, по всему видать, и проехали путешественники.
И в заключение хочу обратить внимание на следующее. Не претендуя на окончательное решение данной проблемы, надеюсь, что эти заметки послужат толчком к дальнейшему внимательному изучению вопроса и его максимальному пояснению нашими краеведами.