Когда на твою землю приходит война, ты должен сделать выбор…
…И бывший воин-афганец, как и многие его побратимы, этот выбор сделал. Кто же, как не они, люди с опытом военных действий, в роковой для Родины час, стремятся встать на ее защиту. Хотя нашему герою на момент начала военных действий на Донбассе исполнилось 46 лет, но он сам ушел в АТО в третью волну мобилизации.
Итак, гость нашей редакции – председатель общественной организации ветеранов АТО УБД «Щит» Игорь Маринюк.
– Игорь, побывав на двух войнах, можете провести параллель?
– Ощущения были совершенно разные. Тогда, в Афгане, мы вместе с татарами, узбеками ехали защищать великую страну, а сегодня война уже пришла к нам. И пошли мы ни какой-то там абстрактный Советский Союз и правду в мире защищать, а уже свою страну и землю – это очень большая разница. Мы понимаем, что сейчас нам отступать некуда. К тому же, в Афганистане нас никто не обстреливал «Градами» и орудиями 120 калибра. Ну, разве что, максимально мог ударить по нам 80-й миномет. Да и обстрелы длились всего 3-5 минут, а не как на Донбассе – всю ночь. Однако в Афгане могли обстрелять в любой момент, даже в городе, а здесь все-таки выстроена линия обороны. Впрочем, на Илловайском направлении не было четкого разграничения, где наши, где вражеские позиции и легко можно было нарваться на засаду.
– К тому же, все между собой похожи, уставной формы ни у кого нет и все говорят на русском?
– Да, в этом плане начало было именно таким. Почему и потерь оказалось много. В добровольческих батальйонах было много мужества и героизма, но у людей не было понятия о том, как нужно воевать. Украинская армия только создавалась, а добробаты, можно сказать, держались на одном честном слове.
– Но у вас уже был опыт?
– Конечно. В Афгане я был зенитчиком, но поскольку авиации у противника не было, мы работали по горам и наземным целям. Когда зенитка работала – «духи» молчали. А здесь, уже в Харькове, я сам собирал зенитный взвод в составе 92-й бригады. Однако затем перешел пулеметчиком РПК, потому что зенитный взвод отправляли не в зону АТО, а вывдигали на охрану госграницы. Тогда я и записался в сводную роту, которая шла на Илловайск. Конечно, я понимал, что мало кто из этих бойцов умеет воевать.
– В основном, была молодежь?
– Практически все, и большая часть из них даже в армии не служила. В основном, это были харьковчане. Из Запорожья было всего 3 человека. Так вот, 23 августа 2014 года мы туда въехали, а в ночь с 27-го на 28-е августа наша колонна уже была обстреляна и разбита. Погибли 40 человек. Трое суток мы выходили из окружения и 1 сентября я уже опять был в Харькове в расположении части 92-й бригады. А 13 сентября мы выдвинулись на населенный пункт Счастье, где я и воевал до 17 января. Потом контузия и 3 месяца госпиталей. Однако вернулся обратно в бригаду и демобилизовался только в октябре 2015 года.
– Как к вам относилось население в Афганистане и на Донбассе?
– В 1986 году, когда я в Афган попал, уже 8-й год шла война и афганцы успели выучить русский язык. Днем они с нами дружили, а кто из них ночью воевал с нами, мы даже не догадывались. Но днем с местными шла торговля и проводили различные товарные обмены. К примеру, вход шла даже наша деревяная тара из-под бомб и алюминиевые кольца. Особенно пользовались спросом наши гвозди – мы их продавали.
– И что получали взамен?
– Дукаты, на которые мы у них могли купить что-то. Скажем, кто то из «совков» мог себе позволить купить магнитофон «Сони»? Где бы вы тогда в Советском Союзе купили такой? Многие покупали и добротную гражданскую одежду домой. Ну и, конечно же, покупалась еда. Что еще солдату надо!
– С афганцами-то дружили, а со своими сепарами?
– Когда мы в 2014-м на броне ехали на Илловайск по Днепропетровской области, нас все прохожие приветствовали, крестили, а когда въехали в Донецкую область, сразу увидели, что от нас местные жители отворачиваюся.
– И вы поняли, что это уже не та Украина?
– Да, такие ощущения у нас тогда и были. Но, тем не менее, там не все люди такие. Когда нашу колонну разбили, и мы выходили из окружения, некоторые местные нам помогали. Хотя и очень боялись, мол, если узнают ополченцы, то могут и дом спалить, и просто застрелить.
– Может и листовки там были развешаны с требованием доносить на всех?
– Я слышал об этом, но сам такие объявления не видел. Когда мы вышли из окружения на Комсомольское, я пошел в населенный пункт достать перевязочный материал для раненых. Так как я был очень грязный и небритый, местные, наверное, подумали, что мне лет 80. К тому же я долгое время прожил в России и могу воспроизвести, практически, любой их диалект. И вот когда ко мне подошли сепары, а я был в натовской форме, которая отличалась от всех других (друг подарил), то говорят: «Ты че, охренел, в военной форме тут ходишь!». А я им: «Сами вы охренели! У меня шишига (66-й ГАЗон – авт.) здохла, я уже 4-й день сижу здесь на бугре!». Они говорят: «Так давай сольем бензин!». А я им: «А за какой хрен мы вчера, по-вашему, бухали?». В общем, сепары поверили мне и ушли не солоно хлебавши. Я потом когда увидел себя в отражении окна, понял почему меня не арестовали – очевидно, приняли за своего.
– Знаю, что после демобилизации вы занялись волонтерской деятельностью?
– Да, пытаюсь. Вот только на днях совместно с Координационным советом отвезли гуманитарную помощь в 92-ю бригаду, а также в Авдеевку, Марьинку и Красногоровку.
– Как вы относитесь к тому, что ветераны АТО блокируют дороги на Донбасс?
– Положительно. Когда мы еще сидели в окопах, понимали, что нужно полностью закрывать грузовое сообщение в эти области. И на нашей стороне ведь есть люди, которым все равно, выиграем мы войну или проиграем. Потому-то и идет оттуда контрабанда, вследствие чего они получают денежную «подпитку». Поэтому однозначно эти линии сообщения нужно перекрывать, и наши ребята уже там находятся. И я сам буду скоро ехать в те края. Считаю, что и Донецк нужно перекрывать – тогда и война быстрее закончится. Понимаете, когда на войне не отмоешь денег, она никому не будет нужна. Кроме Путина, естественно. А пока делаются хорошие деньги на войне, конца ей не будет.
– В соцсетях трубят, что Гиви ликвидировало ФСБ. Вы согласны с этим?
– Конечно. Их всех будут убирать. В любом случае, все эти сепаратисты умрут. Мы же понимаем, что в новый мир они не войдут. Россия ведь не хочет присоединить к себе Луганск и Донецк – естественно, псевдо лидеров псевдо республик уберут, так как они уже «сбитые летчики». Те, кто сейчас там, их уже не отбелить. На их место поставят новых, которые и будут участвовать в последующих переговорах.
– И опять же в соцсетях пишут о том, что горлопаны-сепары, почуяв окончание войны, побегут надевать вышиванки. Будут такие люди?
– Конечно! Есть простые люди, которые не против Украины, но боялись об этом сказать. А эти горлопаны, они как были предателями, что для России, что для Украины, так ими и остались. Вот мне афганцы с той стороны иногда звонят и спрашивают, как им к таким «перебежчикам» относиться. Отвечаю – как к предателям. А как иначе?
Юрий ХАРЧЕНКО
На фото: Афган – стоянка коллоны на Пулихумри (Игорь Маринюк второй справа в верхнем ряду)
Игорь Маринюк, боец АТО
