“Мобильная” вакханалия краж и грабежей превратилась уже в национальное бедствие, сравнимое разве что с разгулом цен. Немного найдется сегодня семей, у членов которых бы не украли, не “кинули” или попросту не отобрали силой мобильник. “Да куда же, черт возьми, смотрит милиция?!” – устало возмущается народ. А органы правопорядка рапортуют, ссылаясь на какие-то социологические исследования, о том, что доверие народа к милиции растет. А рост уличной преступности – разбои и грабежи – пострадавшие сами, дескать, провоцируют: наряжаются не в фуфайки и колготы с затяжками, еще и по мобилкам болтают на улицах. Причем ни от кого не таясь…
Подарил и забыл
Однако оставим покуда гнусные делишки, творимые “гопотой” в темных дворах и на освещенном проспекте. Хотя сюжет и здесь, как это нетривиально, криминальный. Точнее, их два. А объединяют их “вариации на тему общения”, а также яблоко, если это уместно, раздора – мобильный телефон.
Сан Саныч, успешный мужчина лет пятидесяти, любил “коллекционировать” дам. В смысле, победы на любовном фронте. Отдыхая как-то в изысканном кафетерии со знакомой парой, пожаловался Сан Саныч на огорчающий его диссонанс. Дескать, вы – вдвоем, а я – один-одиношенек. А как было бы здорово звучать в унисон. И вот приятельница Сан Саныча уже воркует по телефону, зазывая свою знакомую на барбекю. Знакомая пудрит носик и мчится. Но то ли марки вин ее разочаровали, то ли барбекю плохо прожаренное было. Возможно, у Сан Саныча в предвкушении шнурки на ботинках развязались. А может, прогулок при Луне и стихов Фета желала прибывшая на зов дама. Не приняла она приглашение у вдрызг пьяного под конец вечеринки Сан Саныча посетить его уютное бунгало. Хотя навороченный мобильник, подаренный ухажером, пришелся девушке впору. Удачно, видимо, сочетался корпус телефона с цветом ее глаз. Словом, не получилось у них спеть в унисон.
Проснувшись и отведавши чашечку утреннего пива, Сан Саныч обнаружил “пропажу”.
– Не иначе, деваха, – собирая извилины в черепную коробку, решил Сан Саныч. – Мало того, что кинула, так еще и мобилу навилячила. Ну, ладненько.
И отправился мужчина в отделение милиции жаловаться на свое горе. Заявление написал. Какие, мол, бывают барышни нехорошие – тащут мобилки прямо из штанов, не стесняясь совсем. Так они, если их не остановить, и до чего другого дотянутся. До портмоне, к примеру.
И закрутилась следственная машина – никак нельзя с такими гнусными хищениями мириться милиции. Но выяснилось во время дознания, что мобилка все же была подарена.
Дело возбуждать не стали, и мобилка осталась у девицы. Будем считать, как возмещение ущерба за плохо прожаренное барбекю и общение с людьми в погонах. Опять же, не велит Гражданский кодекс нотариально удостоверять дарение телефонов.
Отмщение ревнивца
А вот в другом сюжете дело-таки до суда довели. А было так. Жили-были парень с девушкой – квартиру снимали. Расписываться не стали – что этот штамп в паспорте меняет? Главное, чтобы любовь была. И какое-то время была она, а потом вдруг исчезла.
Но исчезла любовь только у девушки, а у Максима, наоборот, только прибавилась.
Наши физики знают, в чем тут дело – закон сообщающихся сосудов. Китайцы, правда, хихикают над таким объяснением. У них свои взгляды на желание и на его достижение, а равно – и на страдание, связанное с невозможностью достичь гармонии между тем и этим.
А парень, между тем, мучился все больше и больше.
– Ну, как же так? – задавал он себе вопрос. – Ведь все так здорово было, и тут “бац” – все плохо.
Начал он по фен-шую мебель в квартире передвигать, чтобы, значит, баланс “Инь” и “Янь” в доме нормализовать. Носки грязные перестал под диван забрасывать и крышку унитаза за собой опускать. Дошел до того, что пиво во время просмотра футбольных матчей попытался не пить. Но ничего не помогало: любовь не вернулась – девушка ушла.
И стал парень пить пиво да водку не только во время телетрансляций и не только носки начал забрасывать под диван, но и брюки. Про крышку унитаза даже умолчим.
Все назло ей, а радости от этого – никакой. Словом, извела его кручина. Она же – подколодная змея.
Был бы он девицей злопамятной, может, к бабке сходил бы – сглаз какой-нибудь оформить или порчу навести. Но не девка же он. А киллера искать – боязно, да и денег такой работник, поди, много запросит. Но отомстить неверной, чтобы хоть как-то заглушить свою боль, паренек решил твердо.
И созрел у Максима план. Пишет он заявление в милицию о том, что мошенническим путем завладела его дорогущим мобильником гражданка такая-то. И тем самым лишила такой необходимой ему связи с внешним миром. А за телефон, кроме того, нужно еще деньги вносить – кредит погашать. И здоровье от такой вероломности и несправедливости пошатнулось, а таблетки нынче дорогие. А кто измерит ущерб от убитой безвозвратно веры в людей? Много чего еще написал паренек.
Так разухарился, что подмахнул протокол, где черным по белому написано о том, что ознакомлен он об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.
И опять люди в погонах проводят дознание, производят допросы и всякие очные ставки, сопоставляют факты и к выводам определенным приходят. И все-таки возбуждают дело, но уже по другой статье, и, что интересно, диаметрально меняется подозреваемый в преступлении.
Теперь уже сам Максим выступает в неприглядной роли.
И каяться начинает парень, мол, сам подарил девушке мобильник, а потом бес его попутал и толкнул на нехорошее. И извинялся Максим перед милиционерами, у девушки своей бывшей прощения просил.
Человек в мантии не стал сильно журить Максима. Осудил его на год, но освободил от отбытия наказания с испытанием на тот же год.
Девушка же его бывшая никакого возмещения морального вреда за возведенную на нее напраслину, за честь и достоинство поруганное не требовала – хватило ей освобождения от постылого нытья бывшего миленка.
Материал подготовлен при содействии старшего помощника прокурора Запорожья Ольги Кориняк.
