В начале XX века территория города Александровска значительно увеличилась. Жителям все сложнее было добираться в отдаленные районы города, на вокзалы, пристань. Единственный транспорт был представлен извозчиками, которые разделялись по назначению на легковых (пассажирских) и ломовых (грузовых), по количеству лошадей в упряжи – на одноконных и пароконных.

Вези меня, извозчик, по гулкой мостовой

Александровск. Улица Троицкая (ныне Чекистов), у пересечения с Соборной (пр. Ленина)

Работа извозчиков регламентировалась городскими властями на основании общегосударственных положений, принятых в 1887 и 1888 годах. По этим правилам извозчиком мог стать только мужчина старше 18 лет, “обладающий физической возможностью к тому и не лишенный судом права заниматься предпринимательством”. Извозчики должны были двигаться осмотрительно и не слишком скоро; под запретом была лихаческая манера “ездить вскачь и вперегонку, а также обгонять экипажи (когда от этого происходит стеснение) и ездить по тротуарам. При езде надо было придерживаться правой стороны. Встречные упряжки и пешеходов следовало предупреждать звуковыми сигналами, то есть покричать. Запрещалось парковаться в неположенных местах, привязывать лошадей к деревьям и столбам. Извозчики не имели права подавать экипажи без требования публики и преследовать прохожих настойчивым предложением своих услуг. Им запрещалось устраивать ссоры и драки, допускать брань, позволять себе насмешки над проходящими и проезжающими.
По требованию городских властей, каждый желающий заняться извозным промыслом обязан был письменно обратиться в городскую управу, которая, если находила заявителя достойным, выдавала ему соответствующее удостоверение. Получив его, извозчик должен был приписаться к одной из установленных бирж (стоянок), внести платежи за промысел, получить номера. Номера должны были указываться на экипаже, фонарях, а на одежде извозчика прикреплялась жестяная бляха.
Надзирал за работой извозчиков биржевой староста. В Александровске эту должность занимал городской базарный полицейский надзиратель Павловский. Ему в помощь извозчиками, при участии полиции, избирался помощник из их среды. Помощник старосты получал жалование в размере 30 рублей в месяц. Помощники часто менялись, так как по тем или иным причинам переставали устраивать извозчиков. Так, летом 1914 года часть извозчиков обвинила помощника биржевого старосты Бычкова во взяточничестве и потребовала заменить его Данилой Рыбалкой. Конфликт был серьезным, пришлось вмешаться городской управе. Ее член А. П. Морщиков собрал 150 извозчиков и провел голосование. 64 голосами против 36 был избран Рыбалка. Но вскоре извозчики поняли, что он молод, неопытен, сам занимается извозом и не может справиться со столь непростым контингентом. Не прошло и года, как снова состоялись выборы, 3 марта 1915 года на освободившееся место избрали Степана Великого.

Проезд – по таксе

Городская управа разрабатывала таксу на извозный промысел. Этот документ принимался раз в несколько лет. Такса, принятая 12 апреля 1905 года, действовала до начала 1912 года. Приступая к разработке нового документа, александровские чиновники делали запросы о тарифах на проезд в другие города: Екатеринослав, Бердянск, Мелитополь, Симферополь, Мариуполь.
Изучив опыт коллег, городская управа подготовила проект таксы для легковых извозчиков г.Александровска, который был утвержден губернатором 10 февраля 1912 г. Вот некоторые цифры из этого документа: проезд из города до ул. Украинской (имеется в виду из центра города, а это где-то в районе нынешних улиц Анголенко-Чекистов; Украинская тогда находилась там, где и сейчас, но это была окраина, – ред.) на пароконном извозчике обходился в 40 коп., на одноконном – 30 коп. Из города до завода Бабицкого (здесь ныне колледж радиоэлектроники, – ред.) и до балки Сухой Московки, соответственно, 60 и 40 коп. Из центра на вокзал Южной железной дороги (ныне “Запорожье-1”, – ред.) – 40 и 30 коп. Из города до Шенвизе не далее завода Копа (ныне “АвтоЗАЗ”, – ред.) – 30 и 20 коп. На кирпичные заводы и еврейское кладбище (ныне ул.Кирпичная, – ред.) – 50 и 35 коп. Из города до площади Т. Шевченко (ныне парк Климова, – ред.) – 30 и 20 коп. Из города до хутора глухонемых (ныне ул.Уральская, – ред.) – 60 и 40 коп. От вокзала Южной железной дороги до вокзала Екатерининской дороги (ныне “Запорожье-2”, – ред.) – 60 коп. От этого же вокзала до пристани (Речной вокзал у “Дубовки”, – ред.) – 70 коп. От вокзала до пл. Т. Шевченко – 60 коп., до кирпичных заводов – 80 коп., на Слободку (район от ул.Грязнова да Казачьей, – ред.) – 70 коп. От вокзала Екатерининской железной дороги до площади Т. Шевченко – 30 коп., до Карантинки – 50 коп., до пристани – 50 коп., до ул. Украинской – 50 коп.
В таксе предусматривалась и оплата за почасовую езду. Проезд по городу с остановками оценивался в 50 коп. в час, в другие пункты – 60 коп. Стоимость проезда в ночное время (с 23 до 5 часов утра) была дороже на 10 копеек на пароконном извозчике и на 5 коп. на одноконном. Так как многие улицы города не имели покрытия и в дождливое время там была непролазная грязь, проезд в такие места оценивался на 10 коп. дороже. В праздничные дни (в первый день Пасхи, Рождество, Новый год) и за катание по городу в обычные дни плата была договорной. По требованию полиции извозчики обязаны были доставлять бесплатно пьяных и больных граждан. Бесплатно мог ездить и биржевой староста по надзору за извозчиками.
Проработав по новой таксе несколько месяцев, извозчики пришли к выводу, что она несправедлива. В городскую управу посыпались жалобы, в которых они сетовали на подорожание овса до 1 руб. 15 коп за пуд, отрубей – до 96 коп., сена – до 50 коп. за пуд и заявляли, что дневной заработок едва оправдывает содержание лошадей. Поэтому извозчики требовали поднять плату за проезд по некоторым маршрутам на 10-20 копеек. Городские власти снова решили изучать опыт других городов, рассматривали этот вопрос в бюджетно-редакционной комиссии. А извозчики, тем временем, не придерживаясь таксы, при расчете с пассажирами пытались получить сверх нее 10-20 копеек.
Количество извозчиков в городе было не постоянным – в 1913 работало 112 пароконных и 30 одноконных. На 20 марта 1914 года их было, соответственно, 150 и 50, через год осталось 114 и 27. Уменьшение количества экипажей было связано, прежде всего, с войной – мужское население призывалось в действующую армию, женщины не всегда могли вести этот бизнес. Да и платежеспособность населения упала.

Техосмотр кобылы

В Александровске регулярно проводился осмотр экипажей и лошадей. Этим занимались биржевой староста или его помощник и городской ветеринарный врач. Если пассажиры экипажей или просто жители города замечали, что лошади у какого-либо извозчика выглядят нездоровыми, об этом сообщали в городскую управу, и тогда извозчика вызывали на дополнительное освидетельствование. Владельцы животных пытались избежать осмотра, так как при обнаружении проблем их экипажи отправляли на пожарный двор до излечения или замены лошадей. 25 ноября 1914 года в городскую управу поступило сообщение о том, что в 11 часов к полицейскому управлению был вызван извозчик № 88 Илья Кравцун для поездки уездного исправника по городу. Одна из поданных лошадей еле переставляла передние ноги, и передвижение в пределах двух кварталов продолжалось очень долго. Биржевой староста Павловский поручил своему помощнику Рыбалке организовать освидетельствование больной лошади у ветеринара. Но Рыбалка, будучи сам извозчиком, принял сторону Кравцуна, распоряжение не выполнил. Пришлось вмешаться городской управе.
В Александровске в 1913 г. было открыто отделение общества покровительства животным, его члены следили за тем, как извозчики обращались с лошадьми. Однажды к базарному полицейскому надзирателю Павловскому поступила жалоба от заведующего Николаевской земской школой М.Б. Юрьева на легкового пароконного извозчика № 105, который, будучи в нетрезвом состоянии, посадил в свой экипаж пять пьяных мужчин и, несмотря на грязь, гнал лошадей, буквально истязая бедных животных. Лошади изнемогали под градом сыпавшихся ударов, падали в грязь, поднимались и вновь падали. На замечание Юрьева извозчик и пассажиры отвечали отборной площадной бранью. По этой жалобе было проведено расследование. Извозчику № 105 запретили в течение пяти суток выезжать на работу. Юрьеву он принес извинения. Подобные инциденты были связаны с тем, что не всегда лошадьми управляли их владельцы. Иногда, имея нескольких животных, хозяева экипажей нанимали работников-извозчиков. А они, к сожалению, не всегда были добропорядочными.
Без всякого повода разбил голову лопатой прохожему
Жалобы на извозчиков были частым явлением. Иногда они отказывались под разными предлогами везти пассажиров в отдаленные районы города, особенно в вечернее время. Так, вечером 3 июля 1912 г. заведующий типографией при училище глухонемых Н.И. Рудяк пытался нанять извозчиков № 46, затем № 30, но они отказались везти его, заявляя, что улицы размыты дождем. Но дороги были в порядке, и извозчик № 6 благополучно доставил пассажира. Бывали случаи, когда извозчик, заказанный заранее, не приезжал в назначенное время, что приводило к опозданию пассажиров на поезда и пароходы. 26 июля 1914 года мещанин Г.С. Охременко заказал к 5 часам утра пароконного извозчика № 107, который не выполнил договоренность, и заказчик опоздал на пароход. Командировка была сорвана. Поэтому городской управе пришлось разбираться в конфликте и выдавать пострадавшему справку о причине опоздания. Этому пассажиру явно не везло. 9 ноября 1914 г. его подвел извозчик № 65, который не привез с площади Т. Шевченко шаферов для совершения брачного обряда, в котором Охременко участвовал в качестве посаженного отца.
Жители города часто слышали в свой адрес оскорбления от извозчиков. 21 декабря 1912 года в городскую управу обратился помощник начальника станции Южной железной дороги В.И. Ляхович и сообщил, что утром он шел от вокзала в город с женой и знакомым господином. Стоящий здесь извозчик № 6 предложил отвезти их, а его коллега № 35 заявил: “Что ты им предлагаешь, это копеечные идут!”. На основании этой жалобы экипаж № 35 (владелец – А. Бойченко) был арестован на трое суток. Провинившимся извозчиком оказался Карп Рыбалка.
Среди извозчиков было много любителей горячительных напитков. 9 июня 1913 года помощник биржевого старосты А.И. Бычков с Шенвизским городовым доставили в 6 часов утра в полицейскую часть двух извозчиков – № 25 Никифора Приймаченко и № 118 Петра Литуту. Эти извозчики всю ночь пьянствовали в доме терпимости, затем поехали на станцию Южной железной дороги и там учинили грандиозную драку, собрав толпу народа. Лица обоих были разбиты камнями. Извозчик Приймаченко, которому было всего 19 лет, отличался буйным нравом. За период 1911-1913 гг. он 6 раз был наказан лишением права выезда на 2-3 суток за драки. Но каждый раз, когда речь заходила о лишении его права заниматься промыслом, городская управа делала снисхождение по просьбе старика-отца. Много хлопот доставил владелец фаэтона и лошадей О. Канторович, постоянно нарушавший правила. Он не являлся на осмотр повозок и лошадей, без ведома биржевого надзора нанимал работников-извозчиков. В июне 1913 г. его экипажем стал управлять некто Кобец, который до этого работал в доме терпимости Чудновер. В первую же ночь выезда извозчик напился, истратив 12 рублей хозяйских денег, валялся на земле. Затем заявил, что коллеги Бражник и Полешко его ограбили. Решением городской управы Канторовича лишили права заниматься извозным промыслом. Но даже строгие наказания не становились уроком для других. Однажды вечно пьяный извозчик Бородавка чуть не свалился с козел, подавая экипаж товарищу прокурора. Не всегда городские власти строго относились к нарушителям. Показательна история извозчика Воробьева, которого в 1911 году лишили права заниматься извозным промыслом. Городской судья вынес решение об аресте на семь суток за то, что он, стоя на бирже, без всякого повода разбил голову лопатой прохожему. Но через полтора года хулиган раскаялся и стал просить восстановить его в правах, обязуясь быть аккуратным, вежливым, исполнительным. В своем обращении к городскому голове он писал, что теперь женат, изменил образ жизни, отрешился от дурных привычек, осознал свою вину. И самое главное – обещал вести себя благопристойно и “советовать это делать другим извозчикам”. Прошение возымело действие и, несмотря на протесты биржевого старосты Павловского, было принято решение, что “совершенный Воробьевым поступок содеян по недоразумению и неопытности”. Выезд ему вновь разрешили, но с предупреждением, что при первом же нарушении лишат права заниматься извозом навсегда.
Извозчики, находясь на стоянках, должны были брать пассажиров в порядке очереди. Но это правило часто не соблюдалось. В июне 1913 года повздорили извозчики на вокзале. Алексей Бойченко ударил три раза кулаком и четыре раза кнутом Бориса Тимошенко за то, что ему было сделано замечание по поводу несоблюдения очередности. В своей жалобе пострадавший писал: “При этом он бранил меня громогласно по матушке”.
(Продолжение следует)