– Вадим Анатольевич, земельная реформа, начало которой в Украине провозгласили лет двадцать тому, почему-то до сих пор остается, увы, всего лишь декларацией. В чем, по-Вашему, первопричина?
– Прежде всего, сошлюсь на статистику: чуть более 45 процентов владельцев земельных паев – пенсионеры, многие из которых даже особо не интересуются, а где же расположены их участки. Словом, в свое время распаевание прошло необдуманно, социально несправедливо. Сейчас, допустим, молодой специалист аграрного учебного заведения, изъявивший желание жить и работать в селе, права на земельный пай не имеет. Поэтому Закон “О рынке земель” необходим. Думаю, Верховная Рада Украины, откинув политические составляющие, должна его принять – “консервировать” ситуацию недопустимо. Что касается сроков его введения в действие, скажу прямо: ни в коем случае нельзя снимать мораторий на продажу земель сельхозназначения до тех пор, пока не будет разработана четкая, аргументированная система земельного кадастра, то есть, государственный учет буквально всех земель в Украине. Должно быть, безусловно, и строгое размежевание земель государственной и коммунальной собственности, а для этого в местных бюджетах нет необходимых средств. Но самое главное и важное: держава обязана взять на себя миссию выкупа у людей земельных паев. Скажем, на Полтавщине люди получили плодородные черноземы, чего не скажешь, допустим, о Ровенщине, где земли или обедневшие, истощенные, или представляют из себя неугодья. И такой существенный момент: Закон “О рынке земель” следует “привязать” напрямую к развитию территорий. Присмотритесь: многие села стареют, вымирают! Государство обязано отыскать для земли такого инвестора, который даст импульс для развития сельских территорий. Ведь Украина признана Организацией Объединенных Наций как одна из пяти держав, которые могут спасти мир от продовольственного кризиса. Таким образом, эта сложная и одновременно почетная миссия возлагается и на многострадальное украинское село.
– Разве это не сигнал к его модернизации?
– Призывающий к продуманным, в интересах села и сельских громад, действиям. Быть может, есть резон к привлечению и иностранных инвесторов, для которых, естественно, следует прописать и закрепить законодательно соответствующие условия, подчеркивающие во взаимоотношениях государственные интересы. Раньше о развитии сельских территорий заботились совхозы, колхозы, теперь, вроде бы, фермеры. И здесь не должно быть места коррупции, теневой экономике.
– Которая, по некоторым данным, составляет до 80 процентов украинской экономики?
– К сожалению, теневая экономика пока что довольно уютно себя чувствует, однако и Президент Украины В.Ф. Янукович, и правительство предпринимают решительные меры, направленные на борьбу с этими негативными явлениями. Есть и положительные результаты. Изучая опыт европейских держав, в которых аграрный сектор экономики – высокотехнологический и, конечно, перспективный, убеждаешься, что там аграрии работают открыто и прозрачно, нет и намека на коррупцию. Однако успех обеспечивается, в первую очередь, тем, что в европейских государствах владельцем или арендатором земли может быть только человек, имеющий аграрное образование. Кстати, в законопроекте “О рынке земель” есть соответствующее положение. Тем не менее, есть опасение, что мечте о богатых украинских селах не даст возможности воплотиться в жизнь коррупция в коридорах власти, низкая правовая культура самих сельских жителей.
– Не секрет, что в Украине чаще всего законы действуют для бедных, богатые находят возможность их “культурно” обойти. Поэтому и не исключена ситуация, когда селяне, как и два столетия тому, будут гнуть спину на пана?
– Скажу так: сначала – правовая держава, а потом – земельная и другие реформы, потому что рациональное зерно реформ может развиваться только на правовой почве. Говоря о позитивных преобразованиях в аграрном секторе экономики, надо осознавать, что здесь, в первую очередь, срабатывает принцип: кто как заботится о земле, так и живет. Земля–кормилица благодарит лишь тех, кто работает профессионально, что называется, с полной отдачей, проявляя инициативу и трудолюбие. Не секрет, что собственники земельных паев распоряжаются ими по-разному. Многие сдают их в аренду, получая за это определенную плату, что является довеском к пенсии или заработной плате. И лишь малая часть, разве что один из ста, обрабатывают паи собственными силами. Таким образом, сама жизнь показывает бесперспективность работы на малом участке. Вопрос в чем-то спорный. Хотя, согласитесь, вряд ли лопатой и граблями можно эффективно обрабатывать землю. Поэтому я – сторонник крупных агропромышленных предприятий с завершенным производственно-технологическим циклом, в чем наглядно убеждает и опыт ПАО “Племзавод “Степной”, где, несмотря ни на что, развивается молочное животноводство – надой на фуражную корову давно превысил шеститысячную отметку. Неплохие перспективы и в свиноводстве, и в полеводстве. Следует разумно хозяйствовать, а не надеяться на стороннюю помощь. Другое дело, есть острая необходимость в надежной, и главное – действенной и эффективной законодательной базе, чтобы, скажем, на зерновом рынке не “царствовали” перекупщики.
– Которые, к слову, не скрывают, а даже бахвалятся тем, что на зерне зарабатывают все, кроме тех, кто его вырастил…
– Досадно, когда приходится торговать зерном, другой сельскохозяйственной продукцией через чужие руки. А земельная реформа должна проводиться исключительно в интересах отечественного сельхозпроизводителя. В Японии, например, проводили реформу, преследуя ясную цель: лишать земли так называемых лендлордов, которые жили не с труда, а с ренты или земельных спекуляций. А в Украине, к сожалению, одной из главных целей земельной реформы объявлялось создание класса землевладельцев, которые, по большому счету, будут жить за счет продажи и перепродажи земли. Арендаторов же объявили едва ли не антисоциальными элементами, которые, якобы, “наживаются”, пользуясь крестьянскими земельными наделами. При этом разные политические силы обещают повысить арендную плату, видя в этом “великое” благо. На самом деле, объявляют, ничуть не стесняясь, “истинным” благом неограниченную возможность торговать землей, а обратите внимание, не работать на ней. В упомянутой нами Японии 80 процентов арендных земель правительство выкупило и продало фермерам, после чего арендная плата не превышала 4 процента от стоимости урожая. Оздоровилась структура японского села, а основой сельского хозяйства стали фермеры-владельцы. Естественно, начали возрастать объемы сельскохозяйственного производства, страна таким образом избежала голода. Если вспомнить, в Украине после начала реформы наблюдался нарастающий упадок буквально во всем – и в полеводстве, и в животноводстве. В четыре раза уменьшилось поголовье КРС, чего не наблюдалось даже в годы Великой Отечественной войны. Поэтому ход, а также последствия нашей аграрной реформы требуют взвешенного, непредубежденного анализа, а не эмоциональной оценки. Правда, в последние годы наметилась стабилизация и даже заметный рост сельхозпроизводства по некоторым направлениям, что также требует профессионального детального анализа, определения конкретных целей. Нужно получить ответ на вопрос: “Кто хочет продавать народную землю, и кто – покупать?”. А не выслушивать набившие оскомину заявления типа: “даешь” возрождение села и мировую житницу.