– В настоящее время количество косметических и пластических операций, проводимых в нашем отделении, сократилось, – констатирует Александр Алексеевич. – Как известно, пластическая хирургия включает в себя реконструктивное направление, вызванное необходимостью оперативного вмешательства, как правило, после травмирования пациентов или необходимостью ликвидации последствий опухолей, огнестрельных ранений. А косметология, скажем так, в чистом ее применении предполагает стремление человека улучшить состояние собственного лица. В целом, это все обобщенные направления пластической хирургии: восстановительное, реконструктивное и косметическое.
– Наиболее эмоционально насыщенные операции, смею предположить – восстановительные?
-Что, в общем-то, и неудивительно. Довольно-таки нередко приходится оперировать пациентов, которые перенесли онкологические процессы, когда вместе с опухолью удаляется значительное количество кожной ткани, которую следует реставрировать. Ведь мы говорим об операциях на лице, а значит, о восстановлении самого лица. Конечно, оно уже не обретет свой первоначальный вид, однако, несомненно, станет гораздо привлекательнее, чем до операции. Несложно догадаться, что после травмы лицо может быть обезображенным до неузнаваемости. И мы, хирурги, обязаны сделать так, чтобы пациент, оказавшийся в такой сложной ситуации, в конечном счете обрел надежду на нормальную дальнейшую жизнь, то есть здесь наиболее важно, чтобы оперативное вмешательство было выполнено косметично.
Здесь есть резон серьезно задуматься о том, что быть хирургом – значит много и усердно работать, постоянно совершенствуясь. Ведь если быть откровенным, хирург сродни скульптору, художнику с той лишь разницей, что свое искусство он проявляет и при подготовке, а затем проведении операции, каждая из которых, не удивляйтесь, моделируется заранее – рассматриваются многие варианты, подходы, из которых выбирается наиболее под ходящий. Не секрет, что каждое оперативное вмешательство сугубо индивидуально. Честно говоря, до тех пор, пока не стал углубляться в медицинскую проблематику, об этом как-то и не задумывался. К слову, А.А.Мосейко, ко всему, талантливый художник, пишет пейзажи, портреты, находя в этом, очевидно, и стимул к углублению профессиональных навыков. Убежден, признанные хирурги не просто работают, а живут в профессии, видя в этом и глубокий смысл, и стимул к новому, передовому.
– Недопустимо, чтобы после операции лицо пациента оставалось обезображенным, – уверен Александр Мосейко – челюстно-лицевой хирург с почти сорокалетним стажем интенсивной, сориентированной на освоение и практическое применение всего нового, прогрессивного работы. – Сегодня, между тем, приходится констатировать, что количество таких операций резко сократилось.
– Почему?
– То ли пациенты, проходившие курс лечения в онкодиспансере, не считают целесообразным соглашаться на восстановительную операцию, то ли их выполняют непосредственно там. Сократилось также количество резекций челюсти, при которых «убирали» опухолевые процессы, а образовавшиеся дефекты «закрывали». Мы выполняем кожно-пластические операции, восстанавливая в том числе и целостность нижней челюсти. Закрываем также лицевые дефекты тканями «филатовского стебля»: берем необходимый материал с области груди или живота пациента, осуществляя поэтапное закрытие пораженного лицевого участка. По-моему, это самый надежный и безопасный метод восстановления. И в денежном эквиваленте сравнительно дешевый, хотя и многоэтапный. Сегодня клиники стали популяризировать подобные операции, беря, например, мягкую ткань вместе с частью малоберцовой кости с сосудами, которые пришивают к сосудам лицевой артерии. Таким образом, трансплантируемый участок незамедлительно вживляется, то есть включается в выполнение необходимых функций. К сожалению, на сегодня у нас нет аппаратуры, позволяющей выполнять микрососудистые операции. Остается надеяться на скорейшее решение этой важной для более успешного функционирования отделения челюстно-лицевой проблемы – наши хирурги стремятся, хотят выполнять такие микрооперации.
– Александр Алексеевич, как можно кратко обозначить нынешнее состояние оборудования, которым располагает руководимое вами отделение?
– Оно само по себе убогое! Правда, у нас в умелых руках есть скальпели. И самое, безусловно, важное – профессионализм, опыт, желание расширять саму сферу деятельности коллектива, его возможности. Важно, что мы постоянно совершенствуемся, несмотря ни на что, прогрессируем. Согласитесь, можно иметь самое лучшее оборудование, а оно, если хирурги должным образом не стремятся к профессиональному росту, превратится, образно говоря, в груду металлолома. Поэтому взят курс на изучение опыта самых передовых клиник Европы, допустим, Германии. Стремясь к развитию эффективного сотрудничества, представители зарубежных медицинских фирм предоставляют иногда необходимый инструментарий в аренду. Надо ехать непосредственно туда, осмотреться, что к чему, поучиться. Сейчас переговоры о сотрудничестве ведутся. Нам выделили, к слову, специальные рамки для проведения остеосинтеза. Западные фирмы заинтересованы в распространении их достижений, опыта. И с нескрываемым одобрением относятся к тем коллегам, которые намерены работать по-новому. Конечный успех – общий.
– С одной стороны – популяризация их методики, а с другой – прогресс в развитии отечественной медицины. В частности, челюстно-лицевой хирургии?
– Безусловно. Да и к чему «изобретать велосипед», тратя годы на те разработки, которые уже широко используются за рубежом? Надо находить точки делового соприкосновения, развивать профессиональные контакты, обмениваться опытом, а не, извините, ждать с моря погоды.
– Большую проблему всем нам, обществу создают наркоманы, люди, злоупотребляющие алкоголем, которые, что греха таить, не осознают, что губят в первую очередь сами себя. А каково их родным, близким? Одно дело, когда человек заболел или, не доведи Господи, попал в аварию! И совершенно другое, когда наркоман или хронический алкоголик, став рабом этого проклятого зелья, убивает себя.
– Конечно, восстановительные реконструктивные операции доступны для всех без исключения, кто в этом нуждается. Независимо от их социального статуса. Если наркоман, пьяница нашли в себе силы или возможность выйти из этого рокового состояния, их надо лечить, в том числе и путем оперативного вмешательства, предварительно, естественно, восстановив иммунную систему. Если больной неадекватный, о восстановительной операции не может быть и речи! К нам обращались за помощью пациенты, которые глубоко осознали случившееся. И проводим операции, восстанавливаем нижнюю челюсть, возьмем, скажем, реберный автотрансплантант или подвздошную кость. Мы сделаем все возможное, чтобы возобновить у пациента интерес к жизни. Мы стараемся помогать всем.
К сожалению, мы не всегда придаем значение моральной стороне проблемы, связанной в данном случае с оперативным лечением пусть и бывшего наркомана, пьяницы, которые в прямом и переносном смысле загоняют себя в «глухой угол». А ведь хирург – такой же человек, как и каждый из нас: с радостью и болью, сопереживанием и обостренным чувством ответственности. Да и нервы у врача не железные! И попробуй-ка выдерживать ежедневные упреки, оскорбления, к тому же, чаще всего построенные на чьих-то личных эмоциональных всплесках. Так что давайте об этом постоянно помнить: прежде чем кого-то обидеть, хорошенько подумайте: а сам(а) каков(а)? Пациент вспылил ни с того ни с чего, а врач потом переживает, мучается бессонной ночью. А утром – вновь на работу…
– Немыслимо даже представить состояние, например, торакальных хирургов, которые выполняют сложнейшие многочасовые операции, – признается мой собеседник. – Здесь и стальные нервы могут не выдержать. А суточные дежурства, когда в больницу поступают пациенты, оказавшиеся в ДТП, с панкреатитами, ножевыми ранениями и так далее! А что касается косметических операций, то к ним прибегают, скажем так, особые люди, с обостренными требованиями. Надо предварительно разобраться с их требованиями, мнением, чтобы все нюансы были учтены в ходе операции. Ну, а позднее следует скрупулезно разбираться с каждым шовчиком, с микрорубцом. Тут необходимы особые нервы, подходы. И не случайно такие операции –
дорогостоящие. Мы их иногда(!) выполняем, исключительно в особых случаях. А за работанные таким образом средства расходуются на обустройство отделения. Например, на проведение ремонтов. В частных клиниках работают по утвержденным прейскурантам, где цены «заоблачные». И люди почему-то считают, что там оперируют лучше, качественнее, поэтому и расценки соответствующие. Мол, и специалисты гораздо лучше.
– В челюстно-лицевом отделении больницы экстренной и скорой медицинской помощи хирурги, как, впрочем, и во всем хирургическом блоке, опытные, высококвалифицированные, для которых главное и основное – оказание своевременной медицинской помощи. И они это делают десятилетиями, причем круглосуточно и безотказно.
– Терпения вам, выдержки, здоровья и удачи!
– Спасибо!
Беседовал Юрий ИВАНЕЦ
